Апостол Иоанн Богослов

Конец XVII – начало XVIII века. Москва

30,7 х 26,5 х 2,4. Дерево, доска цельная, две врезные встречные гладкие не выступающие шпонки, ковчег отсутствует, паволока (?), левкас, темпера.

Происхождение не установлено. Приобретена для музея в 2007 г. в Serafim Dritsoulas Gallery  (Мюнхен, Германия). Инв. № ЧМ-201.

Сведения о реставрации отсутствуют. Раскрыта, по-видимому, в Германии, когда прописаны контуры лика, завитки волос и цветные разделки одежд, в местах утрат наведен искусственный кракелюр. В верхней центральной части нимба – незначительная реставрационная чинка. Повторно икона реставрирована в МРИ в 2007 г. Д. И. Нагаевым: удалены поздние записи с полей, нанесены реставрационные тонировки.

Сохранность письма средника хорошая. Золотой ассист на одеждах и книге – авторский. Живопись слегка потерта, местами мелкие выкрошки красочного слоя.

Образ святого тайновидца Иоанна Богослова, наделенного сокровенным знанием и открывшего его миру, принимавшего участие в разных событиях евангельской истории, и особый богодухновенный характер его Евангелия и Откровения породили большое количество иконографических вариантов его изображений. Наиболее распространенные: Иоанн с Прохором на Патмосе и Иоанн с Софией Премудростью Божией в виде ангела, диктующей ему евангельский текст; нередко апостол изображается «в молчании» с поднесенной к устам и сложенной десницей, а также оплечно, с кодексом в руках, как на публикуемой иконе.

Иконографическая схема склонившегося к раскрытой книге апостола Иоанна чрезвычайно близка изводу «Иоанн Богослов в молчании», но отсутствует главная его деталь – прижатая к устам десница. Распространение такого сокращенного варианта изображения апостола Иоанна с приближенным к первому плану крупным ликом, связано с новыми тенденциями искусства XVII столетия, с интересом иконописцев к личности святого. В эту эпоху вновь появляются многочисленные оплечные иконографии Спасителя, святителя Николая, Богородицы, деисусных и ангельских чинов. Поэтому не исключено, что и публикуемый памятник в древности входил в один из таких деисусов, состоящих как минимум из семи-девяти икон.

Тонкое и тщательное полупрозрачное письмо, использующее цветные лаки и притенения, точность рисунка и изящество линии выдают знакомство иконописца с живописью московских изографов и с искусством мастеров Оружейной палаты. Уверенная графика описей лика не исключает использования высокопрофессиональных образцов. Вместе с тем в иконе сказывается яркая индивидуальность мастера, сочетавшего особый живописный стиль с одухотворенностью и выразительностью высокомудрого образа, что позволяет предполагать столичное происхождение памятника.