Явление Святой Троицы преподобному Александру Свирскому

Вторая четверть – середина XVII века. Москва

30,5 × 26,7 × 2,7. Дерево (липа), доска цельная, две врезные встречные профилированные шпонки (поздние). Басма: серебро, золочение, тиснение.

Происхождение не установлено. До конца 1960-х гг. находилась в собрании Н. А. Воробьева (Москва), затем до 1972 г. – Н. В. Задорожного (Москва), впоследствии – А. Шевякова (Москва) и Lothar A. Mikus (Германия). Приобретена для музея в 2009 г. Инв. № ЧМ-482.

Реставрировалась неоднократно, в XIX в. прописана (в Мстере?). Раскрыта Н. А. Воробьевым в 1960-е гг.; во время бытования в частной коллекции обита серебряной басмой первой половины XVII в.

Авторская живопись во многих местах под записью XIX в., в том числе золотой фон, крылья и одежды ангелов, архитектура. О древнем красочном слое можно судить по ликам, позему, архитектуре, кронам леса, одеждам Александра Свирского. Вертикальная вставка нового левкаса с живописью по правой лузге. Многочисленные мелкие утраты, восполненные новым левкасом с живописью.

Сюжет иконы восходит к одному из эпизодов жития преподобного Александра Свирского (1448–1533), основателя и строителя Свято-Троицкого монастыря на реке Свирь в Обонежской пятине Новгорода, великого чудотворца и подвижника, сыгравшего значительную роль в развитии севернорусского монашества. Рано сложившееся представление о преподобном как об идеале монашеского благочестия и духовного подвижничества сказалось в создании вскоре после его кончины жития, написанного по благословению митрополита Макария в 1545 г. учеником и преемником святого игуменом Иродионом (Кочневым), а также изображений Александра Свирского, появившихся еще до его общерусской канонизации на Соборе 1547 г. Это во многом объяснялось пристальным вниманием к его личности сначала великокняжеской, а потом царской семьи, глубоко чтившей старца еще при жизни. Духовный авторитет Александра Свирского неразрывно соединился с крупнейшей военной и дипломатической победой XVI в. – взятием Казани и переходом Казанского ханства под власть московского царя: первая крупная победа над войсками Епанчи 30 августа 1552 г. совпала с днем памяти недавно канонизированного святого. Первый в столице престол в его честь в храме Покрова на Рву был освящен через два года; к тому же времени относится создание огромной житийной иконы Александра Свирского для Успенского собора Московского Кремля (ГММК. Инв. № 1149 соб.), среди ста двадцати девяти клейм которой три (55–57) посвящены явлению чудотворцу Святой Троицы.

Свирский пустынник единственный среди всех православных святых сподобился, подобно ветхозаветному праотцу Аврааму, явления Бога в виде трех ангелов, что не могло не получить широкого отражения в русской иконографии. Видению «Святыя Троицы, еже преподобный виде и слыша… в лето 7016 (1508)», предшествовавшему закладке в основанной им пустыни деревянной церкви Святой Троицы, посвящена отдельная глава жития. Во время ночного бдения и молитвы старца его келья озарилась «невыразимым светом»: «…и зрит три мужа, вшедша к нему, <…> въ одежу белу оболчена чистотою, лепа же зило и освещены славою небесною неисповедимою, и коегождо их жезл в руце своей дръжаща <…> преподобный страхом велиимь одержим <…> и поклонися има до земля. Она же имша и за десную руку, въстависта и глаголюще: “…да съзиждеши церкви, и братию събери, и монастырь съградив, и келии постави, яко благоволившу ми тобою многы душя спасти и в разум истинный привести”. Преподобному же на земли лежащу и сиа глаголющу, и пакы же имша и за десницу, въстависта его, глаголющи: “Стани на ногу своею… да въздвигнеши церкви въ имя Отца и Сына и Святаго Духа, неразделимыа Троица”». Яркий и выразительный текст видения, часто в житии сопровождаемый миниатюрой, послужил основой самостоятельных иконных изображений «Александрова видения», иконография которых сложилась уже в середине XVI в. и впоследствии оставалась неизменной.

В соответствии с житием святой изображен на иконе упавшим ниц у дверей бревенчатой кельи. Явившиеся ему с повелением «съградить» монастырь три ангела с посохами «въ одежу белу оболчена чистотою, лепа же зило», один из них держит старца за десницу, «въстависта его», другие благословляют отшельника. Пустынность места подчеркивают гористый пейзаж и лес на заднем плане. Помимо публикуемой известны еще три пядничные иконы последней трети XVII в., точно повторяющие ту же композиционную схему. Однако самым ранним среди дошедших до нас является образ Музея русской иконы, ярко передающий текст самого видения. Особенности живописного языка позволяют связывать памятник с работой московского мастера второй четверти XVII столетия, когда иконы «Явление Троицы» приобрели наравне с изображением основателя Свирской пустыни характер подносных или раздаточных образов, которые писались для продажи многочисленным богомольцам, как в самом монастыре, так и по его заказу в Новгороде, Москве и других местах. Дорогие, богато украшенные окладами иконы с таким сюжетом дарили знатным паломникам, отвозили в столицу – царям и патриархам, в Новгород – архиепископам. Одной из таких икон, видимо, и является публикуемая; о длительном ее почитании свидетельствуют следы многочисленных реставраций и поновлений. Создание памятника приходится на время новой волны прославления в Москве чудотворца, нетленные мощи которого были в 1641 г. обретены, а в 1644 г. переложены в новую серебряную раку, созданную кремлевскими мастерами и пожертвованную в монастырь царем Михаилом Феодоровичем. Возможно, именно с этими событиями связано написание публикуемого образа, сохранявшего для одного из знатных паломников память о преподобном и созданной им Троицкой обители. Ко второй четверти столетия храм Святой Троицы уже украшало несколько икон «чюдотворца Александра в молении», в том числе и «большая пядница, обложена серебром басемным золоченым». Следует отметить и некоторую схожесть стиля с ярославской живописью этого времени, сказавшуюся в приемах личнóго письма, исполнения горок, чащи и ангельских одежд. Это заставляет вспомнить о том, что именно в Ярославле в начале XVIII в. была создана уникальная житийная икона Александра Свирского, в среднике которой представлен не традиционный образ святого, а явление ему Святой Троицы.