Чудо Архангела Михаила в Хонех
1630–1640-е годы. Ярославль
104,3 × 78,0 × 4,5. Дерево, две доски, две врезные сквозные шпонки; ковчег, левкас, темпера.
Происхождение не установлено. Находилась в собрании М. Е. Елизаветина (Москва). Приобретена для музея в 2006 г. Инв. № ЧМ-125
Реставрирована до поступления в музей. Сведения о реставрации отсутствуют
Авторская живопись иконы очень хорошей сохранности. Небольшие тонированные вставки нового левкаса по стыку досок, с живописью – в правой верхней части изображенной на храме иконы и на подвесной пелене, в верхнем правом углу средника. Незначительные потертости по кракелюру, тонированные сколы левкаса по краям. Оборотная сторона окрашена синей краской, вертикальная трещина в нижней части.
Лежащий в основе представленного сюжета текст «Сказание о чуде Архистратига Михаила в Хонех» в редакции Симеона Метафраста (Х в.), помещенный в Прологе и Великих Минеях Четьих, приуроченный для богослужебного чтения на праздник 6 сентября, повествует о событиях, случившихся у святого источника в Хонах (Хонех). После предсказанного Иоанном Богословом чудесного явления архангела Михаила в местности Херотопа близ города Иераполис (Фригия) там забил целебный источник, в котором крестилось много язычников и происходило немало исцелений. Одно из них случилось с немой дочерью знатного лаодикийского горожанина, когда он по велению архангела Михаила влил в уста девушки воду из этого источника. Пораженный случившимся, отец крестился со всем семейством и в благодарность воздвиг рядом с источником храм во имя небесного посланника. Отшельник пономарь Архипп посвятил всю свою жизнь заботе об этом храме. Охраняя святыню от неверных, он многих обратил в христианство, – видимо, благодаря чудотворной силе святой воды. Язычники, крайне этим недовольные, решили уничтожить святилище и его твердого заступника. Они отвели две реки в одно русло, построили плотину, а затем, разрушив ее, направили сокрушающие потоки на церковь. Усилиям тысяч язычников противостояла страстная молитва Архиппа святому Михаилу, не прекращавшаяся в течение всего времени, пока велись все эти работы. Когда молившийся отшельник услышал страшный шум идущего на храм потока, перед ним неожиданно явился архистратиг Михаил, предложил Архиппу «встать одесную», а затем ударом жезла открыл широкую расселину («Хоны» – в переводе с греч. «расселина») в камне и повелел водам устремиться туда. Увидев чудо, язычники бежали, а отшельник горячо благодарил за помощь архистратига, обещавшего старцу святость этого места на все времена.
Широкое распространение иконография «Чуда в Хонах» получает на Руси с конца XIV в., эпохи расцвета монашества, прославления иноческих добродетелей и подвигов пустынничества. Этому немало способствовали образы архангела Михаила как покровителя монашествующих, и Архиппа, олицетворявшего действенную силу отшельнической молитвы, способной противостоять злу. Хотя в тексте сказания пономарь Архипп нигде не назван монахом, на публикуемой иконе, как на всех известных с X в. изображениях этого сюжета, он облачен в одежды схимника с широким парамандом и куколем на плечах. Видимо, такой образ вполне соответствовал подвигам уединенной аскетической жизни старца, проведшего, согласно «Сказанию…», шестьдесят лет в строгом посте и молитве. Прославление иноческого идеала в лице Архиппа и особое почитание архангела Михаила как покровителя монашества и княжеской власти и проводника душ в загробное царство сказались в том, что на Руси было построено немалое число монастырских и княжеских храмов во имя Чуда архангела Михаила в Хонах. Первым и самым знаменитым был основанный митрополитом Алексеем Чудов монастырь в Московском Кремле (1365 г.). Его древний храмовый образ не сохранился, но сменившая его после пожара в соборе 1633 г. новая икона местного ряда, окруженная шестьюдесятью девятью клеймами ангельских деяний, демонстрирует наиболее распространенный вариант иконографии. Основная композиционная схема публикуемого памятника повторяет именно этот извод сцены, известный еще по небольшой иконе-таблетке начала XVI в. (Национальный музей в Белграде). Его отличительными особенностями являются большой столпообразный поток в центре средника, разделяющий композицию на две части и уходящий под многогранный камень, в который архангел Михаил ударяет своим жезлом, а также почти равновеликие образы архангела Михаила и монаха Архиппа, развернувшихся друг к другу в позе собеседования, – черта, унаследованная от искусства XIV в. и, вероятно, восходящая к храмовой иконе Чудова монастыря. Однако в монастырском образе 1630-х гг. фигура архангела все же занимает главенствующее положение, подчеркивая его роль как посланника Божьего, предводителя ангельского воинства и небесного «чиноначальника», а в публикуемой иконе, последовательно уравнивающей персонажей и выдвигающей обоих на первый план, изображение Архиппа, равновеликого архангелу, наделяется едва ли не большей значимостью.
Еще одну особенность московского памятника сохраняет и развивает данная композиция: изображение иконы с поясным образом архангела Михаила на стене посвященного ему (согласно «Сказанию…»), храма. Лишь намеченный там образ подвесной пелены, подчеркивающей святость храмового символа, здесь приобретает характер зримой киноварной ткани с вышитым на ней золотым Голгофским крестом, мягко спадающей складками под иконой.
В отличие от московских памятников в рассматриваемый образ включены фигуры язычников, пытающихся разрушить храм (они присутствуют в некоторых византийских композициях «Чуда»). Двое, переданные с меткой выразительностью, выделяются крупными размерами. Расположенные симметрично над потоком и вооруженные большими лопатами, они соединяют две реки в одно русло. Трое других стремительно падают вниз и с потоком низвергаются в расщелину, образованную чудесным вмешательством архангела.
Икона имеет очень близкое сходство с ярославским храмовым образом первой трети XVII в. Композиции его присущи те же иконографические детали, переданные даже с большей подробностью (увеличено число копающих язычников, настенная икона размещена в орнаментальном киоте), что позволяет предполагать существование в Ярославле интереса как к самому сюжету, так и к его иконографии. Примечательно, что создание ярославских памятников приходится на то время, когда кремлевские иконописцы уделяли ей особенное внимание, работая по заказам двора в годы правления первого царя из династии Романовых – Михаила Федоровича (1613–1645), почитавшего наряду с соименным святым патроном своего небесного покровителя – архангела Михаила.
Художественные особенности публикуемого памятника позволяют предполагать, что он был создан одним из ведущих ярославских мастеров второй четверти XVII в. Монументальность образа и насыщенная декоративность цвета, подробный живописный рисунок и характерная манера исполнения горок, архитектуры, но особенно личнóго письма с типично ярославским охрением, с округлостью абрисов голов и мелкими белильными светáми, имеют многочисленные параллели в иконах, исполненных для ярославских храмов в 1630–1640-е гг. Публикуемая икона очень близка, например, к таким памятникам, как праздничный чин из церкви Рождества Христова или образы храма Спаса на Городу в Ярославле («Хвалите Господ с небес», «О Тебе радуется»).