Спас Благое Молчание

Последняя четверть XIX века. Москва (?). Старообрядческая мастерская

30,8 × 26,5 × 2,6. Дерево (липа), доска цельная, две врезные встречные широкие шпонки (утрачены); ковчег, паволока (?), левкас, темпера.

Происхождение не установлено. Приобретена в Ikonen Gallerie Dritsoulas (Мюнхен, Германия) в 2008 г. Инв. № ЧМ-202.

Сведения о реставрации отсутствуют.

Сохранность авторской живописи очень хорошая. Небольшая утрата, восполненная левкасом и тонировками по центру верхнего поля иконы с заходом на средник и на левом поле по лузге, нижнее поле поновлено.

Подпись автора и дата, сделанные твореным золотом, лежат по поновленной охре и оставляют сомнения в подлинности: на нижнем поле: слева:  «1886», справа: «Парилова».

Композиция иконы, представляющая собой сравнительно поздний и сложный для истолкования иконографический тип Христа, восходит к изображениям Иисуса Ангела Великого Совета, сложившимся в византийском искусстве в XIV в. и основанным на текстах пророчеств Ветхого Завета (Ис. 9:6; Мал. 3:1) и их новозаветных толкованиях. На Руси поясная прямоличная фигура Эммануила с симметрично прядями длинных волос по плечам, крестообразно сложенными на груди руками известна по фреске алтарной преграды Успенского собора Московского Кремля (1481), расположенной над входом в северный Петропавловский придел. Однако в окончательном виде иконография Спаса Благое молчание сложилась не ранее второй половины – конца XVI в., в эпоху создания символико-аллегорических образов и дидактических сюжетов, и получила распространение в иконах и фресках XVII–XIX вв. Облик Спаса в произведениях этого времени близок крылатому образу Софии Премудрости Божией. К характерным чертам рассматриваемого типа следует отнести не только евхаристический причастный жест скрещенных на груди рук, означающий покорность, смиренное принятие благодати Божьей, но и восьмиугольный нимб – атрибут Премудрости Божией и символ воплощения Логоса, а также ангельские крылья – принадлежность вестника и Мессии, посланника Божия. Следует отметить типичные для иконографии образа одежды Эммануила – богато украшенный жемчугом и драгоценными камнями царский далматик с золотым лором, оплечьем и каймой на рукавах (в литературе эти одежды часто называют архиерейским саккосом) и шитые поручи нижней туники. К более редким деталям, но также встречающимся в иконах этого извода, относится головной убор в виде короны или митры.

Самоуглубленный образ юного Христа-Ангела является символом предвечного слова Божия – Логоса, второго Лица Троицы, изображением молчаливого Слова, еще покоящегося в лоне Отца перед Творением, находящегося в состоянии покоя перед Воплощением. На символическое содержание этого аллегорического образа и его наименование повлияли также библейские пророчества о смирении и покорности безгласного Агнца: «как овца веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис.53:5-7). Не исключена определенная зависимость между этой иконографией и иконой «Иоанн Богослов в молчании», в которой молчание – жест замыкающего свои уста апостола Иоанна, автора Евангелия, начинающегося словами: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», соединены с персонификацией Премудрости и Слова – крылатой ангельской фигурой с софийным нимбом. Известно несколько вариантов иконы «Спас Благое молчание», в основном различающихся цветом и декором далматика и наличием короны. Особый извод сложился в конце XVIII в. в старообрядческой иконописи Невьянска, отличительной приметой которого был придерживаемый скрещенными руками раскрытый свиток с надписью, заимствованной из книги пророка Исайи, и окруженной образами херувимов и серафимов. Текст на свитке: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем» (Ис.61.1) как никакое другое место в Библии, указывает на Иисуса как на Помазанника, Мессию и Вестника.

Содержание надписи объясняет широкое распространение этой иконографии в старообрядческой среде (в том числе в медном литье), к которой, скорее всего, и относится данное произведение. Среди икон этого извода памятник выделяется характером одеяний: украшенной орнаментом багряницей – царской далматикой и головным убором, напоминающим царский. Примечательной особенностью исполнения иконы «Спас Благое Молчание» является искусственный кракелюр, кое-где нанесенный поверх авторской живописи. Такой прием был характерен для мастеров-старинщиков и реставраторов, привыкших «заделывать» иконы под древнее письмо XVI века.